Эта коренная перестановка классовых сил сопровождается коренной идеологической ломкой. Буржуазная идеология, теряя всякую революционность, освобождается в то же время от своей религиозной оболочки. Дворянство, отказываясь от гальванизации феодализма, отходит от контрреформационных идей и переходит на позиции нового научного рационализма. Возникает новая дворянско-буржуазная идеология, рационалистическая, приемлющая новую науку и ограничивающая религию ролью моральной полиции, приспособленная к безболезненному развитию буржуазной экономики. «Безболезненному » для имущих классов, ибо новый компромисс недвусмысленно заострен против трудящихся масс. Англия вступает в последнюю фазу первоначального накопления, сопровождающуюся окончательным «освобождением » от собственности масс английского народа. Вне нового компромисса из имущих классов остаются, с одной стороны, зубры феодальной реакции, имеющие реальную базу только на окраинах, в Шотландии и Ирландии, с другой — эпигоны революционного пуританства, заменившие революцию адвентистской мистикой.

Идеологический перелом 60-х годов был облегчен ориентацией короля и дворянства на Францию, где тот же компромисс (хотя и при существенно ином удельном весе сторон) был осуществлен в области политики кардиналом Ришелье, в области идеологии Декартом и победой классицизма. В самой Англии он исподволь подготовлялся еще задолго до Реставрации. До нее уже была создана система Гоббса, это главное тяжелое оружие в борьбе и с религиозно окрашенной революцией, и с феодальной реакцией. Гоббс был роялист, но когда во время господства Кромвеля вышел его «Левиафан », роялистская эмиграция отвернулась от него. Через несколько лет после Реставрации он становится любимым собеседником Карла II.

Подготовлялся и эстетический переворот внутри дворянской поэзии. Уже в 40-х годах существовала группа поэтов, боровшихся с «метафизическим» стилем за простую классическую поэзию «общих мест», не перегруженную излишним «остроумием», за правильный гладкий стих по французскому образцу, освобожденный от нарочитой затрудненности школы Донна и от неограниченного беспорядка «переносов» (enjambements). Главными деятелями этого направления были Джон Денем (1615—1669), уже в 1643 г. издавший идеально гладкую описательную поэму «Холм Купера», и особенно Эдмунд Уоллер (1605—1687). Не менее, чем Марвелл (хотя и по-другому), Уоллер был политически промежуточной фигурой. Видный деятель парламентской партии в Долгом парламенте, он во время гражданской войны пытался организовать заговор в пользу короля, бежал во Францию, вернулся при Кромвеле, которому написал интереснейший стихотворный панегирик с замечательно трезвой и конкретной оценкой заслуг диктатора перед национальными интересами буржуазной Англии, и наконец участвовал в реставрации Стюартов. Именно такие промежуточные для революционной эпохи люди, буржуазные монархисты, дали тон английской культуре времени Реставрации. Как поэт Уоллер еще в 1645 г. издал сборник стихов, вполне удовлетворяющих канонам малербовского классицизма, изящных, отточенных и безличных.

Очень характерная фигура в переходе от барокко к классицизму— Абрахам Каули (1618—1667). Каули начал как чистый и типичный «метафизик» самого формалистического типа (сборники «The Mistress», 1647; «Miscellanies», 1656). В стихах его не было человеческой страсти Донна или Марвелла, но было ничем не сдержанное фантастическое остроумие, которое и принесло ему славу величайшего поэта своего времени: прижизненная его слава была (неизмеримо больше мильтоновской. Но в то же время, в отличие от Других «метафизиков» и подобно Денему и Уоллеру, Каули стремился к ровному и гладкому стиху, любезному классицистам, что и заслужило ему признание следующих поколений, забывших о других «метафизиках».

Это сочетание было не случайно: Каули был совершенно чужд барочной жажды иррациональной веры. Его религиозные стихи (включая поэму «Давидеида», 1656) по-классическому рациональны и отменно скучны. А когда с новым временем интеллектуальная атмосфера стала быстро меняться, в последние годы своей жизни Каули становится одним из пионеров новых идей и новой литературы. Он становится членом Королевского общества, пишет оду на его основание и прозаические эссе, явившиеся первым воплощением того нового идеала прозрачной и логической прозы, добиться которой поставило своей целью это Общество.

Основание Королевского общества в 1662 г.— центральный культурный факт эпохи Реставрации. Значение этого старейшего научного общества в Европе в истории науки — общеизвестно. Но в первые годы его существования влияние его выходило за пределы чисто научных кругов. Оно давало тон всей интеллектуальной жизни Англии, пропагандируя научное миросозерцание и гегемонию разума. Оно боролось и за новый вкус, и за новые эстетические каноны, особенно в области языка. Борьба была на два фронта: против библейской фразы эпигонов пуританства и против несдержанной фантазии «метафизиков». Члены Королевского общества обязались сами придерживаться определенного стиля прозы и всячески бороться за то, чтобы и другие писали так. Спрат в своей «Истории Королевского общества», вышедшей в 1667 г., пишет об этом так: «Поэтому они с величайшей строгостью стали приводить в исполнение единственное средство, которое могло помочь от этой разнузданности; это было твердое решение отвергать всякие амплификации, отступления и пухлость стиля, чтобы вернуться к той первобытной чистоте и краткости, когда люди умели выразить данное число предметов почти таким же количеством слов. Они потребовали от всех своих сочленов сжатой, голой, естественной речи, положительных выражений, ясных смыслов, природной свободы; таким образом, приближая все предметы сколь можно к математической ясности и предпочитая язык ремесленников, сельских жителей и купцов языку остроумцев и эрудитов».

Можно заметить, что сам Спрат еще не вполне овладел новым стилем. Его длинные предложения, которые можно продолжать без конца посредством пристегивания новых членов, еще похожи на великолепно-бесформенную прозу Мильтона. Но его современники Каули, Темпл, Драйден сумели добиться короткой, ясной и непринужденной фразы. Именно они создали современный английский литературный язык. К 1670 г. барокко было в основном ликвидировано.